В середине ноября стало известно, что милиционеры «накрыли» конспиративную квартиру арт-группы «Война», знаменитой своими провокационными акциями. Двоих активистов арестовали; ожидается, что скоро им предъявят обвинение в хулиганстве. Художникам-радикалам грозит до семи лет лишения свободы. Кто в течение этого срока будет оживлять российскую художественную жизнь, непонятно.Задержание произошло 15 ноября в Москве. На конспиративной квартире находились самые известные члены арт-группы — ее основатели…
В середине ноября стало известно, что милиционеры «накрыли» конспиративную квартиру арт-группы «Война», знаменитой своими провокационными акциями. Двоих активистов арестовали; ожидается, что скоро им предъявят обвинение в хулиганстве. Художникам-радикалам грозит до семи лет лишения свободы. Кто в течение этого срока будет оживлять российскую художественную жизнь, непонятно.
Задержание произошло 15 ноября в Москве. На конспиративной квартире находились самые известные члены арт-группы — ее основатели Олег Воротников (кличка Вор) и его жена Наталья Сокол (она же Козленок, она же Коза), вместе с малолетним сыном Каспером Ненаглядным Соколом. Там же были активист Леонид Николаев (кличка Леня Е…тый), прославившийся акциями 2010 года, и еще пять человек. Всех их доставили в отделение милиции, однако после беседы не отпустили только Воротникова и Николаева. Этих активистов доставили в Петербург, в «Кресты», а затем Дзержинский районный суд арестовал их до 25 ноября. Ожидается, что за этот период Вору и Лене успеют предъявить обвинения в хулиганстве, после чего срок содержания под стражей автоматически будет продлен до двух месяцев.
Участники «Войны» неоднократно заявляли, что род их занятий диктует особые правила поведения. В частности, они постоянно меняют место своего пребывания и ночуют на конспиративных квартирах. Тем не менее, милиционеры подозрительно легко осуществили задержание. По словам Козы, за три дня до задержания активисты заметили «нездоровое внимание к себе со стороны якобы посторонних прохожих и автомобилистов». Когда же оперативники пришли за радикальными художниками, они даже не выламывали дверь, а просто дождались, когда те сами ее откроют — то есть информация о том, где находятся активисты, у милиционеров была точная.
Отсюда напрашивается вывод о том, что «Войну» кто-то сдал. Газета «Время новостей» со ссылкой на свои источники утверждала, что о местонахождении активистов оперативникам рассказал молодой радикал, задержанный в ходе рейда против подозреваемых в членстве в запрещенной Национал-большевистской партии. Однако лидер петербургской «Другой России» Андрей Дмитриев опроверг это, заявив, что ни у одного из нацболов в ходе последних допросов не спрашивали о «Войне». Подтвердил непричастность своих сторонников к предательству и Эдуард Лимонов.
Другую версию в разговоре с «Радио Свобода» с самого начала выдвинула Коза. «У нашей группы после ряда успешных акций появилось много недоброжелателей, среди них — люди, которые везде называют себя активистами группы, хотя таковыми не являются. Я думаю, что именно из-за их болтовни нас и вычислили».
Слова Козы требуют пояснения. Дело в том, что в определенный момент в «Войне» произошел раскол, а точнее говоря, часть членов были изгнаны из арт-группы. Среди них оказались участники первых и самых известных акций — в частности, коллективной оргии в Биологическом музее — Петр Верзилов и Надежда Толоконникова. Тем не менее, эти активисты считать себя частью «Войны» не перестали; так, именно от лица арт-группы Верзилов провел акцию «Тараканий суд» во время вынесения приговора по делу о «Запретном искусстве». Тогда участники «Войны» от этой акции открестились. Их объяснения были суровыми: «Он [Верзилов] был изгнан из группы в ноябре 2008-го за то, что сдал киевским ментам немецкого художника Александра Володарского, а затем еще и попытался украсть его вещи». В последнее время Верзилов и Толоконникова, в отличие от бывших коллег, особенно не скрывались и принимали участие в публичных оппозиционных акциях.
Так за что же милиция задержала группу «Война»? За сентябрьскую петербургскую акцию «Дворцовый переворот», о которой «Лента.Ру» уже подробно рассказывала. Суть ее состояла в том, что активисты перевернули несколько машин ДПС с милиционерами внутри. Сами милиционеры расценили это как хулиганство и оценили нанесенный им ущерб в 98 тысяч рублей. Более того, уголовное дело планируют переквалифицировать на формулировку «Злостное хулиганство, совершенное группой лиц по предварительному сговору». В этом случае Николаеву и Воротникову будет грозить до семи лет лишения свободы.
То, что милиция не простит арт-группе столь откровенного акта агрессии против себя, было понятно сразу. Вскоре после «Дворцового переворота» стало известно, что поиском активистов занялся центр «Э», занимающийся борьбой с экстремизмом. Его сотрудники дважды проводили беседу с активистом «Войны» по кличке Лось (он участвовал в акции на Литейном мосту). Милиционеры безуспешно пытались выведать у Лося, где находятся остальные участники «Войны», а также предлагали ему деньги в обмен на сотрудничество. Один из представителей центра «Э» оставил Лосю свой номер телефона. После этого Вор со товарищи позвонили по этому номеру, предложили милиционеру обсудить с группой «Война» все, что ему хотелось, а затем посоветовали «больше так не делать» — не «похищать людей с улицы». Довольно-таки издевательская запись этого разговора выложена на YouTube.
О двойственном характере «Дворцового переворота» обозреватели заговорили сразу после акции. С одной стороны, она имела характер перформанса и была осуществлена живыми классиками акционизма. С другой стороны, в «Перевороте» были все признаки серьезного правонарушения, и первый посыл, который считывался, был не художественным, а социально-политическим, анархистским. Некоторые критики даже объявили акцию неудачной.
Однако все эти размышления годились только до ареста. Теперь же художественное сообщество оказалось перед сложной дилеммой. Оказалось, что традиционные призывы «Художника нельзя судить за его искусство» больше не работают. «Войну» хотят судить не по пресловутой 282 статье, а социальный смысл акции, заключавшийся в агрессии против милиции и демонстративном нарушении закона, отрицать просто бессмысленно. Все молчаливо признают, что формальный повод преследовать активистов за «Дворцовый переворот» есть. Может быть, многим художникам и критикам не хотелось бы, чтобы судили их собратьев, но как защитить «Войну» сейчас, они не знают. Поэтому со стороны арт-сообщества голосов в защиту арестованных раздается немного, а поддерживают художников в основном политические единомышленники — оппозиционеры, анархисты, левые радикалы, нацболы. О том, что будет с российским искусством, если активистов посадят, остается только догадываться — как и о том, что будет с самой «Войной».